Усадьба Тюлькино

Любовь к родному краю начинается с открытия его истории, культуры.
В нашей местности есть места, где когда-то были барские усадьбы. К сожалению ни разрушенных построек, ни следов фундамента на их месте не сохранилось. Лишь вековые деревья, да заросшие пруды указывают на то, что когда-то здесь были усадебные парки.Усадьба Тюлькино располагалась на правом берегу ручья Ротань и на дороге Пятницкое – Б.Мякишево, в одной версте от деревни Ильницы.

Сегодня название этого места редко можно услышать. А столетие назад там кипела жизнь и весьма интересная.

До 1833 г. усадьба Тюлькино принадлежала генерал – лейтенанту Перскому Михаилу Степановичу, после которого унаследована Колюбакиным Александром Васильевичем. К 1889 г. владелицей усадьбы считалась Колюбакина Анна Павловна – мать Александра Михайловича Колюбакина.

Колюбакина А.П.

Всего за Анной Павловной значилось 900 десятин земли. Под усадьбой было 3 десятины. В них размещались 3 жилых и 23 хозяйственных постройки, в том числе двухэтажный жилой дом, флигель, кузнеца, ветряная мельница, толчея и сыроваренный завод. Общая стоимость всех строений оценивалась в 13243 руб. Кроме собственного сыроваренного завода, владельца арендовали еще два: в Телятине у П.М.Полякова и Залужье (ныне Сандовский район) у А.С.Веселого. Руководил работой всех заводов сыровар, судя по всему, голландец. Все заводы призводили в отдельные годы 1500 пудов голанндского сыра и приносили доход до 2500 руб. В усадьбе содержались 2 выездных, 5 рабочих лошадей, более 40 коров, имелся сельскохозяйственный инвентарь. Более 70 десятин земли засевалось различными культурами, в том числе редкими для помещичьих хозяйств: льном и картошкой.

Н.А.Афанасова

Усадьба Тюлькино очень интересно описана в воспоминаниях дочери А.М. Колюбакина, Нины Александровны Афанасовой.

«В детстве мы больше любили Сорокино, в юности нам больше улыбалось Тюлькино.

После 17 лет я перестала ездить в Сорокино, и мы с братом все лето проводили в Тюлькине.

Там был большой благоустроенный дом. Мы жили во втором этаже пристроенного флигеля. Все большое хозяйство имения бабушка вела сама, вводила у себя травосеяние и передовую по тем временам сельхозтехнику, держала сыроварню. Умерла она рано, в 1903 г. Тогда у деда поселилась его овдовевшая сестра, бабушка Маша, которую я уже упоминала. Дед был очень занят своей работой земского начальника. Бабушка лечила домашними средствами соседних крестьян.

В Тюлькине всегда толпился народ: одни по делам к деду, другие за помощью к бабушке Маше. Бабушка была очень живой самоотверженный чуткий человек. Я любила слушать ее рассказы о старине и воспоминания молодости.

В Тюлькине нас никто не стеснял, нам не докучали никакими поучениями. Брат увлекался сельским хозяйством. Я бродила по лесам и полям и запоем читала. У деда была большая библиотека, я знакомилась с русскими и иностранными классиками. Утром я, бывало, забиралась с книгой на верхушку ветряной мельницы. Оттуда открывался вид на поля, леса, усадьбу. Там так легко дышалось и так хорошо мечталось и читалось.

Днем я обычно устраивалась с книгой в уголке сада под березами прямо на траве».

«Из Тюлькина я уезжала в последний раз в конце декабря 1917 г. Больше мне там побывать не довелось. Как веселая радостная сказка, запомнились зимние каникулы 1913/14 года, последние каникулы перед войной, последние зимние праздники дома.

С отцом, братом и Настей Поведской я проводила их в Тюлькине. Стояли погожие ясные морозные дни. Мы бродили с Настей по снежным полям и лесам, катались на санках. Была устроена чудесная елка для всех ребятишек Тюлькина. По вечерам собиралась молодежь, играли во всевозможные игры.

Особенно запомнилась одна лунная ночь. Выпал иней, и мы поехали на двух санках в лес. Разубранные инеем березы и ели стояли, как замороженные, а маленькие деревца подлеска, укутанные снегом, напоминали причудливых животных, сказочных гномов. Две недели пролетели, как сон.

Лето 1914 г. выдалось особенно жаркое, горели леса, горели в соседнем уезде торфяники, и часто небо было затянуто каким-то дымным туманом, и солнце в виде огромного шара просматривалось, как через закопченное стекло. Я в то время увлекалась астрономией, была членом астрономического кружка на курсах и собиралась ехать в Крым наблюдать полное солнечное затмение. Я даже смастерила незатейливый аппарат для наблюдения скорости ветра во время затмения. Ехать мне не пришлось — началась война.

Как-то в летний и жаркий июльский день мы увидели вблизи огромное зарево — горела деревня Сельцы в полутора верстах от нас. Мы с братом и несколькими рабочими забрали пожарную машину деда и направились на пожар. Целый ряд изб уже пылал, как гигантский костер. Надо было отстоять то, что еще не горело. Заработала пожарная машина, быстро по цепочке передавались ведра с водой от колодца.

В деревне стоял крик, плач и стон погоревших семей. Многие вернулись с поля только к догоравшим избам.

Мы возвращались после пожара домой усталые и потрясенные».

Связаны эти места с именем яркого представителя этой славной семьи Колюбакиным Александром Михайловичем.

               

Семья Колюбакиных

(Жена — Елена Александровна, урождённая Гирс. Дети — Нина (1892), Михаил (1894), Тамара (1898) и Елена (1899)).

Александр Михайлович Колюбакин родился 3 сентября 1868 года в селе Пятницкое, в усадьбе Тюлькино Весьегонского уезда тверской губернии. Записан во 2-ю часть дворянской родословной книги Новгородской губернии по определению от 4 июля 1878 года. Определением Тверского дворянского депутатского собрания от 3 декабря 1895 года внесен в дворянскую родословную книгу Тверской губернии. Потомственный дворянин из древнего рода Колюбакиных. Отец — Михаил Александрович, отставной лейтенант флота, землевладелец Весьегонского уезда Тверской губернии. Жена — Елена Александровна, урождённая Гирс. Дети — Нина (1892), Михаил (1894), Тамара (1898) и Елена (1899).

Окончил Второй кадетский корпус и Константиновское военное училище(1889), откуда был выпущен подпоручиком в пехоту. В 1890 году был зачислен в лейб-гвардии Измайловский полк, в 1893 — произведен в поручики. В 1894 году поступал в Александровскую военно-юридическую академию, но не был принят из-за сочинения, написанного в либеральном духе. В том же году был уволен в запас.

Вернулся в Весьегонский уезд, где некоторое время служил земским начальником 2-го участка, избирался гласным Тверского губернского земства. В 1897 году — член Новгородской губернской земской управы. С ноября 1897 года — председатель Устюженской уездной земской управы, реформировал налогообложение, организовал летние курсы для учителей. Был сторонником расширения прав органов местного самоуправления и реформы земского представительства: предлагал проводить земские выборы не по имущественному, а по территориальному принципу. В 1903 году избран председателем Новгородской губернской земской управы, но не утверждён в должности министром внутренних дел.Был активным членом Союза освобождения и Союза земцев-конституционалистов. В 1905 году вновь избран председателем Новгородской губернской земской управы. В том же году стал одним из основателей Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы). С 1905-го — член ЦК партии, с 1906-го также вошёл в состав её секретариата. Совершил ряд поездок по стране, в ходе которых создавались местные партийные отделения.В феврале 1906 года был отстранён правительством от должности председателя губернской земской управы из-за обвинений в продаже революционной литературы, которые не подтвердились. Тогда был привлечён к уголовной ответственности за резкое выступление на митинге в Саратове в августе 1906 года. Пока шло следствие, был избран членом III Государственной Думы от Петербурга, входил в состав продовольственной комиссии и комиссии по исполнению государственной росписи. Депутатская деятельность Колюбакина прервалась в 1908-м, когда он был приговорён к 6 месяцам тюремного заключения за свою речь в Саратове (наказание отбывал в петербургской тюрьме «Кресты»). В 1909 году был официально признан выбывшим из состава Думы.Продолжил работу в кадетской партии, с 1909 года — секретарь комитета партийной фракции в Думе, с 1910-го — председатель Петербургского городского комитета партии. Считался одним из видных представителей левого течения среди кадетов, сторонником сближении с социалистами. Участвовал в работе Вольного экономического общества.Один из видных деятелей российского т. н. политического масонства. В 1907 году — член-основатель ложи «Полярная звезда» ВВФ, в Петербурге. В 1910 году был в числе основателей Верховного совета Великого востока народов России, с 1912 был его генеральным секретарём (с 1913 до отъезда на фронт — генеральным секретарём). В 1910 году — член-основатель ложи «Гальперна» в составе Великого Востока народов России. Был членом ложи «Роз», объединявшей масонов — членов Государственной думы и тоже входившей в состав Великого востока народов России. Видел в масонстве возможность для объединения усилий различных оппозиционных политических сил.В начале Первой мировой войны не подлежал мобилизации как политически неблагонадёжный. Подал прошение на Высочайшее имя о направлении в действующую армию, которое было удовлетворено (пока прошение рассматривалось, руководил отделом экономических мероприятий в комиссии Вольного экономического общества для помощи жертвам войны). С ноября 1914 года служил в чине штабс-капитана в одном из сибирских полков. 21 января 1915 поднял свою роту в атаку в ночном бою у местечка Воля Шидловска под Жирардувом близ Варшавы и погиб. Тело Колюбакина было найдено его дочерью Ниной, служившей в то время сестрой милосердия на Западном фронте на территории Польши, и доставлено в Россию. Был похоронен в семейном склепе села Пятницкое Весьегонского уезда Тверской губернии, неподалеку от своего родового имения - сельца Тюлькино. Из воспоминай дочери Н.А.Афанасовой: «Отец числился офицером в отставке и сразу решил ехать в Петербург подавать заявление о зачислении в действующую армию и добиваться отправки на фронт. Среди рабочих в Тюлькине были солдаты запаса — они сразу получили повестки и направились к уездному воинскому начальнику. Помню вечер накануне отъезда отца. Мы вышли с отцом и братом на балкон. Был ясный летний вечер, догорала заря, и кругом стояли тишина и мир. И отец заговорил с увлечением, с огоньком: «Мы сейчас накануне величайших событий, за войной придет революция. Я уйду на фронт, и у меня есть предчувствие, что не вернусь. Дайте мне слово, что вы оба не оставите мать и младших сестер, они совершенно беспомощны». И мы дали слово».«И вот пришло первое мое глубокое непоправимое горе. Как-то мы стояли в коридоре больницы, когда ко мне подошел Николай Виссарионович и сказал: «Пойдемте со мной, Нина, мне нужно поговорить с Вами». Мы поднялись наверх и зашли в комнату сестер.Там никого не было. «Ну, голубчик, — сказал он, — я Вас не обрадую, плохо с отцом». «Как плохо, ранен?» — спросила я. «Убит!» Мне стало холодно, все как-то вдруг остановилось. Плакать я не могла, я прижалась к Некрасову лицом, и мы несколько минут постояли с ним молча.Было тяжело. Ушел не просто отец, ушел старший друг, человек светлого ума, болезненной честности, большой чуткой души, ушел в 46лет в расцвете сил.Некрасов организовал мою поездку на поиски отца, и на другое утро на машине отряда мы выехали с женой Некрасова, Верой Леонтьевной, в Варшаву.Надо было узнать в штабе фронта, где находится 3-я Сибирская стрелковая дивизия, в которой был полк отца. В штабе пришлось долго ждать. Наконец нам ответили, что надо ехать в район Жирардова, где только что прошли жестокие бои с участием сибирских стрелков.Тут мы встретили медбрата из Петроградского отряда Согора, где был уполномоченным Владимир Андреевич Оболенский, хорошо знавший отца. Медбрат нам сказал: «Едемте к нам, мы стоим в Жирардове. Поезд идет туда вечером. Вы переночуете в отряде и утром начнете поиски».И вот мы в вагоне — поезд медленно тянется, и вдруг мне в глаза бросается трафарет на погоне соседа: 11 сиб. Я спрашиваю: «Вы из 11-го Сибирского полка?» — «Да, я врач этого полка», — отвечает он. «Вы штабс-капитана Колюбакина знали?» — спрашиваю я робко. «Знал, убит», — отвечает он. Узнав, что я дочь Колюбакина, врач предлагает проводить нас в штаб полка.Проехать туда можно было только вечером — ночью дорога обстреливалась. В Жирардове мы зашли в отряд Оболенского. Нас встретили очень тепло, напоили чаем, и мы на машине Петроградского отряда отправились дальше в полк.В маленькой прифронтовой деревушке было темно, только изредка все освещалось зеленоватым светом ракет, временами доносились пулеметные очереди. В штабе нас встретил командир полка и сам проводил к могиле.Маленький свежий холмик уже запорошило снегом. На низком деревянном кресте была дощечка с надписью химическим карандашом: «Штабс-капитан Александр Михайлович Колюбакин».Я прижалась лицом к земле и на несколько минут застыла. Вера Леонтьевна осторожно тронула меня за плечо и сказала, что пора идти.Потом нам рассказали о последнем бое. Страшный это был бой. Сибирские стрелки были брошены в атаку в ясную лунную ночь. Потери были огромны. Из 16 ротных командиров 11-го полка вернулись трое, а из роты отца уцелели только 10 человек.Когда потом выносили убитых с поля боя, отца нашли лежащим у бруствера германских окопов. Разрывная пуля ранила его в голову, она ударила в лоб и произвела страшное разрушение на затылке. Смерть была мгновенной.Поздно ночью вернулись мы в Жирардово. На другое утро В.А.Оболенский пообещал мне перевезти тело отца в Жирардово и отправить специальным вагоном в Петроград. Я в тот же день выехала в Петроград. В дороге мы разминулись с братом, выехавшим на поиски отца.В Петрограде было много теплых слов, дружеских рукопожатий. Но легче всего было мне с теми, кто переживал, как я, жгучую душевную боль: с Софьей Поведской и М.В.Степановой — это был большой друг отца, его последняя любовь.Мы с ней встретились, посидели вместе, говорили, вспоминали и просто молчали вместе.В Петрограде гроб отца провезли по городу с Варшавского на Николаевский вокзал, провожало много народу — родные, друзья, товарищи по партии. Было много венков и цветов, много хороших слов. Потом мы провожали отца в родное Тюлькино и похоронили на скромном сельском кладбище».

Место бывшего родового склепа Колюбакиных

В словаре Брокгауза и Эфрона говорится о том, что этот род внесен в родословные книги Московской, Новгородской,Тверской, Воронежской, Владимирской, Симбирской губерний. Древний предок рода этого, Дмитрий Федорович, по прозванию Колюбака, получил на кормление Дмитров и Орешек. Потомок его в 6 колене Никита Семенович Колюбакин был пожалован поместьями в 1468 году. Родословное древо Колюбакиных на сегодняшний день включает 628 персон, 24 колена потомков, ведущих свое происхождение от общего предка.

Герб рода Колюбакиных

Здесь была усадьба Тюлькино.
Усадьба Перских, Колюбакиных.

Использованная литература

1. Ларин Г.А. Весьегония : словарь-справ. / Геннадий Ларин. – Москва: ИД «Ключ-С», 2010. - 450,
2. Александр Михайлович Колюбакин: сборник / науч. ред. В.М. Воробьев. - Тверь: Изд-во «Седьмая буква», 2014. – 59 с. – (Тверская родословная).
3. Афанасова (Колюбакина) Н. А.Жизненный путь. – СПб., 2005. - 298 с.

Т.В.Кузнецова